|
Виртуальная библиотека |
||||
|
|
|
 |
||
ПОБЕДОНОСЦЕВ К.П.
СУД ПРИСЯЖНЫХ
Вот
что говорит знаменитый
английский писатель,
глубокий знаток истории
(С. Ч. Мэн), о суде
присяжных своей родины:
"Народное
правление вначале было
тождественно с народным
судом. Древние
демократии занимались
судом в гражданских и
уголовных делах больше,
чем делами политической
администрации, и на
самом деле историческое
развитие народного
правосудия несравненно
непрерывнее и
последовательнее, чем
развитие форм народного
правления... Мы у себя, в
Англии, имеем живой
памятник и след
народного суда в
отправлении суда
присяжных. Суд присяжных
есть не что иное, как
древняя, творящая суд
демократия, но только
поставленная в пределы,
в измененных и
улучшенных формах,
соответственно с
началами, выработанными
опытом целых столетий, -
согласованная с новой
идеей судебного
процесса. И те изменения,
коим подверглось притом
учреждение народного
суда, в высшей степени
поучительны. Вместо
собрания народного -
двенадцать присяжных.
Все их дело состоит в том,
чтобы ответить "да"
или "нет" на вопросы,
конечно, весьма важные,
но имеющие отношение к
предметам ежедневного
быта. Для того чтобы эти
люди могли придти к
заключению, в помощь им
существует целая
система приспособлений
и правил, выработанная
до тонкости и
достигающая высшей
искусственности. В
исследовании дела они не
предоставлены сами себе,
но совершают его под
председательством
сведущего лица - судьи,
представителя
королевского правосудия
образовалась целая
громадная литература
руководственных правил,
под условием коих
предлагаются им
доказательства спорных
фактов, подлежащих их
осуждению. С неуклонною
строгостью устраняются
от них всякие
свидетельские показания,
обличающие намерение
склонить их в ту или
другую сторону. К ним
обращаются и теперь, как
бывало в старину, на
народном суде стороны
или представители
сторон, но для охранения
беспристрастия
установлено новое
действие, вовсе
неизвестное на прежнем
народном суде, именно -
все исследование
заключается самым
тщательным изложением
фактов, которое
произносит искусный и
опытный судья, обязанный
званием своим к самому
строгому беспристрастию.
Если он сам впадает
притом в ошибку или в
ответе присяжных
обличается заблуждение,
вся процедура может быть
уничтожена высшим судом
сведущих людей. Таков
настоящий вид суда
народного, выработанный
целыми столетиями
заботливой культуры.
Посмотрим
же теперь, каков
представляется народный
суд в первоначальном
виде, как его описывает,
конечно, с натуры
древнейший греческий
поэт. Открывается
заседание; предлагается
вопрос: виновен или не
виновен. Старейшины
высказывают по очереди
свое мнение; а вокруг
стоящее и судящее
демократическое сборище
заявляет
рукоплесканиями свое
сочувствие тому или
другому мнению, и
взрывом рукоплесканий
определяется решение.
Вот какой характер
носило на себе народное
правосудие в древних
республиках.
Производившая суд
демократия просто
принимала, так сказать, с
боя, то мнение, которое
сильнее на нее
действовало в речи
тяжущегося, подсудимого
и адвоката. И нет ни
малейшего сомнения, что
когда бы не было строгой
регулирующей и
сдерживающей власти в
лице председателя-судьи,
английские присяжные
нашего времени словно
потянули бы со своим
вердиктом на сторону
того или другого
адвоката, кто сумел бы на
них подействовать".
Вот
что говорит англичанин,
глубокий знаток своей
истории и глубокий
мыслитель. Мысль
невольно переносится к
несчастному учреждению
суда присяжных в тех
странах, где нет тех
исторических и
культурных условий, при
коих он образовался в
Англии. Очевидно, многие,
вводя это учреждение,
только "слышали звон,
да не знали, где он".
Неразумно и
легкомысленно было
вверять приговор о вине
подсудимого народному
правосудию, не обдумав
практических мер и
способов, как его
поставить в надлежащую
дисциплину, и не
озаботившись
исследовать
предварительно
чужеземное учреждение в
истории его родины, и со
сложною его обстановкой.
И вот
по прошествии
долголетнего опыта
всюду, где введен с
примера Англии суд
присяжных, возникают уже
вопросы о том, как
заменить его для
устранения той
случайности приговоров,
которая из года в год
усиливается. Эти вопросы
возникают и обостряются
и в тех государствах, где
есть крепкое судебное
сословие, веками
воспитанное, прошедшее
строгую школу науки и
практической дисциплины.
Можно
себе представить, во что
обращается это народное
правосудие там, где в
юном государстве нет и
этой крепкой
руководящей силы, но
взамен того есть быстро
образовавшаяся толпа
адвокатов, которым
интерес самолюбия и
корысти сам собою
помогает достигать
вскоре значительного
развития в искусстве
софистики и логомахии,
для того чтобы
действовать на массу;
где действует пестрое,
смешанное стадо
присяжных, собираемое
или случайно, или
искусственным подбором
из массы, коей
недоступны ни сознание
долга судьи, ни
способность осилить
массу фактов, требующих
анализа и логической
разборки; наконец,
смешанная толпа публики,
приходящей на суд как на
зрелище посреди
праздной и бедной
содержанием жизни; и эта
публика в сознании
идеалистов должна
означать народ. Мудрено
ли, что в такой
обстановке оказывается
тот же печальный
результат, на который
указывают
вышеприведенные слова
Чарльза Мэна: "Присяжные
слепо тянут со своим
вердиктом на сторону
того или другого
адвоката, кто сумеет на
них подействовать".
|
|
|
|
||