Вестник российского университета дружбы народов
серия политология, 1999, № 1 (cетевая версия)
	предыдущая		следующая
		оглавление

СОЦИАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО МИРА НА РУБЕЖЕ ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

Ю. М. ПАВЛОВ, А. И. СМИРНОВ

Кафедра мирового политического процесса
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
Воробьевы горы, 117234, Москва, Россия

Конец столетия, а тем более тысячелетия всегда побуждал философов к оценкам состояния общества и определению перспектив развития человечества. Не является исключением и рубеж XX и XXI веков, добавляя к размышлениям магическое влияние большого количества нулей в цифровом определении будущего года.

В обыденном сознании понятия "век" и "столетие", как правило, не разделяются. Иначе дело обстоит с анализом соотношения данных категорий на теоретическом уровне. "Век" принадлежит к определениям, которые раскрывают социальное время, "столетие" - к астрономической шкале человеческого общества. Век может быть больше во временном измерении, чем столетие. Такое несоответствие возникает тогда, когда процессы, характеризующие магистральную линию развитию общества, выходят за пределы столетия.

Век может закончиться на границе смены столетия. Это означает, что человечество, продолжая развиваться, как бы закрывает старые страницы истории и начинает писать новые. Для людей психологически это лучший вариант, но редко осуществимый. Поколению рубикона-2000 хотелось бы констатировать подобное состояние. Оставить тяжелое наследие двадцатого века с его войнами, концлагерями, проявлением инакомыслия и другими мерзостями в прошлом и войти в новое столетие очищенным духовно и нравственно. Однако, как говорится, грехи человечества по-прежнему в социальный рай не пускают.

В начале ХХ века людей воодушевляли три основные идеи - технический прогресс, социализм, демократия. Считалось, что достижения в сфере техники позволят человеку осуществлять подлинную власть над природой, освободят его от рутинного труда, создадут условия для его творческого развития. Претворение в жизнь социалистических идеалов решит историческую задачу - обеспечит для людей социальную справедливость, а демократизация общества поставит под контроль народа все общественные процессы. К сожалению, к концу ХХ века все эти идеи оказались посрамленными. Что дальше?

С каким же наследством мы переходим границу веков? Какое социальное пространство мира, в котором действует человечество? Основной характеристикой земного шара в конце ХХ столетия стало его определение как "целого мира". Происходит, как писал Н.Бердяев, "становление человечества из человеческого рода". Для определения нового качественного состояния мира в научной среде утверждаются понятия "холизматическое время" и "холизматическое пространство" (от греческого "olos", что означает "целое").

Очевидно, такое представление отражает реальность сложившегося бытия, связанного с возрастанием сложности, интенсивности контактов между отдельными, в прошлом в определенной степени изолированными частями человечества, с переходом на качественно иной уровень развития. Действительно, сегодня любое более или менее заметное событие, случающееся на земном шаре, оказывает прямое или косвенное воздействие на жизнь всего людского общества.

Целостность мира, с одной стороны, позволяет ускорить процессы экономической, технологической, культурной интеграции, беспрепятственно обмениваться товарами, идеями, информацией. С другой стороны, появились проблемы, которые легко преодолевают национальные границы - терроризм, оружие массового поражения, беженцы, болезни. Вряд ли люди знали бы о СПИДе, если бы не интенсивные транспортные связи между странами и континентами, если бы, по существу, не всемирные контакты между людьми.

Однако подобная констатация целостности мира фиксирует только внешнюю сторону, но не раскрывает внутреннюю структуру данного явления.

Познание сущности целостности мира предполагает ответ, по крайней мере, на три вопроса. Во-первых, что есть целостность как философское понятие, раскрывающее определенный круг общественных явлений? Во-вторых, какие качественные изменения произошли на мировой арене, позволяющие констатировать новое состояние человеческого сообщества? В-третьих, какие механизмы лежат в основе функционирования мирового политического процесса?

На русском и других языках мира "целое" - это то, что характеризует предмет не только с точки зрения количественной, но и качественной. "Целый" - значит такой, от которого ничего не убавлено, не отделено; нечто единое, без изъятия, неразделенное, противоположное части, обладающее внутренним единством, без деления, членения на части.

Понятие "целостность" выражает интегрированность, самодостаточность, автономность объектов, их противопоставляемость окружению, связанную с их внутренней активностью; оно характеризует их качественное своеобразие, обусловленное присущими им специфическими закономерностями функционирования и развития. Иногда целостностью называют и сам объект, обладающий этими свойствами (в этом случае понятие "целостность" употребляется как синоним понятия "целое"). Представления о целостности какого-либо объекта исторически преходящи, обусловлено предшествующим развитием научного познания. Методологическое значение представления о целом состоит в указании на необходимость внутренней детерминации данного объекта и недостаточность объяснения специфики объекта извне. Система - это целое, составленное из частей; соединение, множество элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которые образуют внутреннюю целостность, единство.

Основные свойства целостности - принципиальная несводимость свойств системы к сумме свойств составляющих ее элементов и невыводимость из последних свойств целого; зависимость каждого элемента, свойства и отношения системы от его места, функций и т.д.; структурность (возможность описания системы через установленные структуры, т.е. сети связей и отношений системы); обусловленность поведения системы поведением ее отдельных элементов и свойствами ее структуры, взаимозаменяемость системы и среды (система формирует и проявляет свои свойства в процессе взаимодействия со средой, являясь при этом ведущим активным компонентом взаимодействия иерархичности). Каждый компонент системы, в свою очередь, может рассматриваться как система, а исследуемая в данном случае система представляет собой один из компонентов более широкой системы, множественность описаний каждой системы (в силу принципиальной сложности каждой системы, ее адекватное познание требует построения множества различных моделей, каждая из которых описывает лишь определенный аспект системы). Целостность характеризуется новыми качествами и свойствами, не присущими отдельным частям, но возникающим в результате их взаимодействия в определенной системе связей.

Исходя из этих общефилософских посылок, посмотрим на ситуацию, складывающуюся в современном мировом социальном пространстве.

Прежде всего, следует отметить, что на место государственно-центристской системы международных отношений пришла более сложная и менее симметричная конфигурация модели, посредством которой ставятся и решаются вопросы миросуществования. Международная политика наших дней выглядит совершенно иначе, чем в те дни, когда опиралась исключительно на государства. Одним из самых значительных изменений в системе мировой политики стало появление в ней новых субъектов. Наряду с государством, чей вес за последние годы снизился, на мировой арене действуют международный правящий класс, транснациональные корпорации, транснациональные банки, транснациональные мафиозные и террористические формирования. Все громче заявляют о себе религиозные, профсоюзные и другие общественные организации, международные национальные объединения.

Особо необходимо выделить в качестве субъекта мирового политического процесса такое социальное образование, как цивилизация. Сегодня это - не просто ограниченная социальной границей одна или несколько социоэтнических общностей, существующих сама по себе, а социальные организмы, включенные в единый всемирный процесс взаимодействия народов, государств, их сообществ.

При этом вряд ли сегодня можно говорить о сложившейся мировой цивилизации. Подобная гипотеза - это скорее стремление выдать желаемое за действительное. Подлинная мировая цивилизация - дело далекого будущего. На данной фазе общественного развития следует зафиксировать факт включения существующих цивилизаций в систему планетарных связей.

После того, как биполярный мир с его жестко классовой определенностью перешел в иное состояние, цивилизационная принадлежность стала основной характеристикой каждого конкретного общества. Причем это не вопрос теории. Речь идет о выборе пути развития.

Каждое общество должно выявить свои исторические корни и определить свою принадлежность к определенной цивилизации. Иными словами, определить господствующую в обществе ментальность. Без этого невозможно определить место в социальном пространстве мира, выявить естественных союзников, выработать идеи, которые действительно соответствуют национальному характеру.

Самоидентификация общества предполагает ответ на вопрос о будущем самого общества. Вопрос о выборе пути развития, модернизации сегодня стоит перед большинством стран мира. Искусственно переносимые на национальную почву идеи коммунизма или капитализма для целого ряда народов не дали ожидаемых результатов. Не случайно, что после исчезновения биполярного мира движение многих обществ пошло в сторону собственной цивилизации.

Прежде всего эти процессы заметны в Азии. Два основных фактора лежат в основе выдвижения азиатских стран в мире. Во-первых, энергичный экономический рост, во-вторых, современное осознание и открытая демонстрация превосходства азиатской культуры над западной, которая все больше проявляет упаднические тенденции. Все три основные религиозно-этические системы Востока - конфуцианство, буддизм, ислам - убедительно доказали, что формируемые ими ценности - работа, семья, дисциплина, трудолюбие, приоритет коллективистских начал над личностными, четкая иерархия общества, стремление избежать конфронтации в сочетании с новейшими технологиями - позволяют добиваться государствам этого региона огромных успехов.

Самоидентификация требует определения этапа развития данного конкретного общества, то есть выявление его места на исторической шкале человечества. Эта процедура крайне важна для построения внутренней и внешней политики государства. Любая неточность в определении социального времени общества обрекает его на замедление темпов дальнейшего движения вперед. Констатация отставания от реального положения дел не позволяет в полной мере мобилизовать заложенный в данном обществе потенциал развития. Завышенная самооценка приводит к тому, что общество не готово к полномасштабным преобразованиям и, как следствие, начинает пробуксовывать в своем движении, объективно отставая от других государств.

Логика рассуждений заставляет нас обратится к понятиям времени и пространства, так как они позволяют упорядочить сложную картину меняющегося мира. Речь идет не о природном времени и пространстве (они остаются условиями жизни человека как биологического существа), а о проявлении этих свойств движущейся материи на социальном уровне. Социальное время и социальное пространство связано с человеческой деятельностью и общественными отношениями. Они существуют в реальной жизни людей и, соответственно, отражаются в их сознании.

Необходимо различать реальное, перцептуальное и концептуальное значения социального пространства и времени. Реальное социальное пространство и время - это общественные явления, которые объективно связаны с темпоральными и структурообразующими факторами жизни общества. Перцептуальное значение социального пространства и времени - существование представлений об этих явлениях на социально-психологическом уровне отражения общественного сознания. Временные и пространственные понятия определяются для человека той природной, общественной и культурной средой, к которой он принадлежит. Социальное пространство и время являются координаторами цивилизации. Любая цивилизация обладает пространственно-временной определенностью. Она имеет свое временное начало, проходит этап становления, подъема, расцвета, загнивания, распада и гибели, то есть она всегда занимает вполне конкретное место в исторической шкале человечества, обладает своей ритмикой развития и существования.

Социальное пространство и время неразрывно связаны между собой, поэтому можно говорить о едином пространственно-временном континууме. Социальное пространство характеризует деятельность субъектов общества со стороны протяженности, соединения и разъединения в системе общественных отношений. Социальное время есть длительность, последовательность, становление деятельности общественных субъектов.

Единство пространства и времени проявляется и в неравномерности общественного развития. Одни общественные субъекты проявляют большую активность, другие меньшую, одни уходят вперед, другие отстают. Историческая судьба отдельных социальных групп определяется их положением в социальном пространстве и социальном времени. Чем большую скорость в своем движении от прошлого к будущему набирает тот или иной социальный институт, тем большая возможность у него расширить социальное пространство. Совершенно противоположная картина - медлительность преобразований сужает собственное социальное пространство, позволяет вторгнуться в него более динамично развивающимся социальным образованиям. Однако для анализа взаимодействия различных цивилизаций необходимо структурировать этот процесс.

Можно говорить о концепции множественности социальных пространств. Основным критерием выделения того или иного вида пространства являются различные виды деятельности, включенные в систему цивилизационных отношений. Сформировались такие виды пространств, как географическое, политическое, военное, экономическое, правовое, технологическое, экологическое, этническое, религиозное, культурное, образовательное, информационное.

Эти социальные пространственные образования появились не сразу. Они - результат реализации человеческой деятельности и общественных отношений. При этом сами пространства качественно менялись. Например, технологическое, культурное, образовательное пространства в эпоху великих географических открытий были одни, сейчас они существенным образом изменились по многим своим параметрам. Каждое из пространств оказывало влияние на другое и само испытывало воздействие их на себе.

Влияние каждого из пространств на формирование и развитие цивилизации разное. Здесь существуют два взаимосвязанных вопроса: какое воздействие оказывает каждое из пространств на становление цивилизации, ее жизнеспособность и какое из пространств оказывается детерминационным по отношению к другим.

Естественно, что очень трудно и даже невозможно вывести единую первопричину исторического движения. На каждом этапе общественного развития они могут быть различными, может возникать и их определенная комбинация. Отход от экономического монизма не только не снял, но, наоборот, обострил задачу изучения источников развития как отдельных обществ, так и цивилизаций в целом.

Структуризация социального пространства позволяет выделить сферы взаимодействия отдельных цивилизаций и происходит во всех пространствах. Причем взаимодействия цивилизаций западного и восточных типов в разных пространствах неодинаково. Стало аксиомой: западная цивилизация главенствует в образовательном, информационном, экономическом, технологическом, военном, политическом пространстве. Однако в моральном и религиозном пространствах наблюдается обратная тенденция. Здесь активнее цивилизации Востока - например, ислам за последние годы завоевал огромные территории.

В информационном пространстве наблюдается нашествие западной цивилизации, поставляющей более 80% информации, в сфере культуры наблюдается также наступление западной массовой культуры, подминающей под себя всех и вся. Однако в области этического пространства явно преуспевают цивилизации восточного типа.

В условиях усиления взаимозависимости для цивилизаций возрастает проблема сохранения самобытности. Характерной чертой любой цивилизации является, с одной стороны, абсолютизация собственных ценностей, а с другой стороны, отрицание ценностей других цивилизаций, доходящая порой до нетерпимости. Здесь очень важно взвешенное, спокойное, рациональное, непредвзятое принятие ценностей другой цивилизации. Весьма интересными представляются рассуждения по этому поводу видного деятеля национально-освободительного движения Индии Мохандаса Карамчанда Ганди, который писал: "Я достаточно хорошо понимаю Коран и историю ислама и знаю, что множество интерпретаторов толковали его, чтобы подтвердить свои предвзятые мнения. Моей целью было предостеречь против принятия таких толкований. Но я хотел сказать, что даже учение самого Корана не может быть освобождено от критики. Всякое подлинное, священное писание только выигрывает от критики. В конце концов, у нас нет другого руководителя кроме разума для того, чтобы сказать нам, что можно рассматривать как откровение, а что нельзя. Древние мусульмане принимали ислам не потому, что они считали его результатом божественного откровения, а потому, что он обращался к их девственному разуму" (Gandhi, 1927, р. 206).

Локальность цивилизаций была лучшей защитой от проникновения чуждых для данной ментальности составляющих. Римская и Китайская империи возникли приблизительно в одно время, но они не знали друг о друге. События, которые происходили внутри их, не оказывали влияния на процессы вне их границ. Однако естественные барьеры, которые существовали в эпоху пространственной разобщенности цивилизаций, в нынешнюю эпоху всеобщих связей рухнули. Цивилизации оказались под прессом своих исторических антагонистов. Искусственные, заградительные меры, попытки введения отдельными социальными организмами всевозможных ограничений сегодня малоэффективны. М.К.Ганди в свое время указывал, что задача современности - всемирность. Ни один народ не может ступить шага, отмежевавшись от другого. Или спасаться всем вместе, или погибнуть. Причем сотрудничество должно быть равноправным и взаимовыгодным. Безоглядное утверждение ценностей своей цивилизации без учета особенностей других цивилизаций стало в условиях планетарной общественной жизни опасным элементом агрессии и напряженности в мире. Уничтожение одной цивилизации будет означать уничтожение другой. Мир не может существовать в условиях моноразвития. Монокультура обречена на вымирание. Только усиление взаимосвязи, разработка механизма взаимодействия укрепляет каждую из цивилизаций. Этот механизм должен носить не стихийный, а сознательный характер. Именно субъективный фактор - адекватное осознание реальной действительности оказалось не реализованным на Западе.

Хронологически начало "целостного мира" можно отнести ко времени окончания "холодной войны", когда были сломаны главные стены, разделяющие человечество по идеологическим основаниям.

Одновременно возник вопрос об управляемости системой международных отношений. Биполярная система устройства мира была достаточно устойчива. Она базировалась на примерном военно-стратегическом равенстве двух главенствующих центров - СССР и США, имела две четкие идеологические установки: с одной стороны - "победа коммунизма", с другой - "безграничное утверждение капитализма". У каждого из центров были свои друзья, союзники, враги. Мир был достаточно определен и предсказуем.

Распад Советского Союза, значительное ослабление России в результате необдуманных экономических экспериментов превратили мир в однополюсный, с подавляющим господством США.

Здесь необходимо отметить, что в теоретических построениях западных теоретиков высказываются разные взгляды по поводу взаимоотношений стран и народов в эпоху целостного мира.

По мнению Г.Киссинджера, существуют региональные системы, ядром которых является государство, оказывающее наибольшее влияние на этом пространстве. Он выделяет шесть центров силы - США, Европа, Китай, Япония, Россия, Индия (последнюю включает в шестерку с некоторой оговоркой). Они принадлежат к разным цивилизациям, взаимоотношение которых и составит систему международных отношений в ХХI столетии (Kissindger, 1994, p.43).

Г.Киссинджер здесь не оригинален. В борьбе цивилизаций видят трагедии следующего столетия многие авторы. Отметим особо концепцию С.Хантингтона, получившую наибольшее распространение в научных кругах. Он определяет цивилизацию как культурную общность наивысшего ранга, как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Цивилизация имеет общие черты объективного характера - язык, историю, религию, обычаи, институты, а также субъективную самоидентификацию людей.

По мнению С.Хантингтона, идеология и экономика перестают быть определяющими в отношении между государствами. "Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов, - считает он, - будут определяться культурой. Наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии будущих фронтов" (Хантингтон, 1994, с. 33).

Что объединяет теоретические построения американских политологов, так это в большей или в меньшей степени возвеличивание западной модели общественного развития, утверждение ее превосходства над всем миром. В наибольшей степени западноцентризм проявился в книге З.Бжезинского "Великая шахматная доска", которая, кстати, имеет симптоматичный подзаголовок - "Господство Америки и его геостратегические императивы". В ней автор прямо заявляет: "…Цель политики США должна быть без каких-либо оправданий состоять из двух частей: необходимости закрепить собственное господствующее положение, по крайней мере на период существования одного поколения, но предпочтительно на еще больший период времени, и необходимость создать геополитическую структуру, которая будет способна смягчить неизбежные потрясения и напряженность, вызванные социально-политическими переменами…" (Бжезинский, 1998, с. 254)

З.Бжезинский, по существу, выразил умонастроения американцев, которые явно недоумевают, почему априорно ясные для них ценности - либерализм и демократия, (подаваемые в средствах пропаганды как "общечеловеческие") - принимаются далеко не во всем мире. Это недоумение в сфере политики превращается в целенаправленную политику по утверждению американских идеалов, а в конечном итоге - в действия (часто военные) по защите американских экономических интересов в мире.

В этих условиях весь остальной незападный мир может выбрать одну из трех альтернатив своего развития.

Можно опустить "железный занавес", отгородиться от внешнего мира, проводить изоляционистскую политику (типа политики Северной Кореи). Однако издержки подобного курса имеют высокую цену. "Выпадение" из целостного мира, игнорирование существующего технического, технологического, социального опыта неминуемо отбрасывает данную страну далеко назад.

Другой путь развития - безоговорочно подчиняться Западу, разделить его ценности, поддаться его влиянию. Именно такую политику проводило российское руководство до последнего времени. К каким плачевным привели попытки некритичного, апологетического заимствования западных отношений, достаточно хорошо известно.

Третий вариант - попытаться противостоять западному давлению, наращивая экономическую и военную мощь, вступая в антизападные коалиции, используя мировой опыт, развиваться своим путем.

Между тем, как показывают последние события в мире, США приемлют для себя лишь второй вариант развития - полное подчинение. Война в Югославии дает богатую пищу для размышлений и философских обобщений. В ней как в капле воды отразилась вся американская политика.

Войны бывают несправедливые, кровавые, бесчеловечные, но не бывает войн бессмысленных. Любая война - это реализация определенных экономических, политических, военных целей. На протяжении уже двух столетий никто не превзошел К. фон Клаузевица в его определении войны. Война, писал он, "…есть не что иное, как продолжение государственной политики иными средствами". Война - это "не только политический акт, но и подлинное орудие политики, продолжение политических отношений, проведение их другими средствами" (Клаузевиц, 1937, с. 5, 27).

Идеологически война в Югославии как раз и есть реакция США на нежелание многих стран мира после окончания "холодной войны" следовать западным стандартам, идти по пути западной цивилизации, искать свой путь развития.

Как не парадоксально прозвучит мысль, но операция НАТО в Югославии стала возможной только в условиях целостности мира. При биполярном мире развернуть такую столь масштабную агрессию не представлялось возможным, ибо военно-стратегическое равенство не позволяло идти на такие риски для своих народов. Конечно, и тогда США разжигали очаги международной напряженности. Но они не носили такого глобального характера, происходили на периферии мирового социального пространства, и, что самое важное, это была эпоха доцелостного мира, когда военные события еще можно было локализовать в определенных границах.

США были заинтересованы в этой войне по многим причинам. Прежде всего, внутреннего характера. Американская экономика явно перегрета. Профицит в 130 млрд. долл., полученный в прошлом году, при мощном нажиме военно-промышленного комплекса требует кардинальных решений. Нужно использовать накопленное оружие, чтобы обеспечить новые заказы военной промышленности. Нужно решить и политические задачи. Прежде всего, сплотить нацию, которую потрясли громкие скандалы в Белом доме.

При этом американские лидеры опьянены своей военной мощью, ощущением безнаказанности. Они ведут себя как слон в посудной лавке, игнорируют международные организации и нормы международного права.

Вместо "мирового порядка" американские стратеги утверждают хаос в международных делах, отбрасывая мир в состояние, которое хуже, чем было в годы "холодной войны".

В уже упоминавшейся работе С.Хантингтона есть интересная мысль о том, что в мире, где происходит столкновение цивилизаций, действует двойная мораль. Одна действует по отношению к странам, принадлежащим к одной цивилизации, другая - по отношению к остальным. Югославский конфликт вызвал некий третий тип морали. Вряд ли отношения США к своим союзникам по НАТО можно назвать дружескими. Скорее для США важно унизить европейцев, показать, кто занимает доминирующие позиции в мире, заставить страны, входящие в атлантический блок разделить ответственность за содеянное в Югославии.

Говорить о морали в связи с войной в Югославии приходится лишь в негативном плане. Вообще моральность политики - вопрос спорный, а агрессия НАТО на Балканах погрузила мир в аморальность. Что может быть аморальнее уничтожения ни в чем не повинных детей, женщин, стариков. В какой-то мере цинизм НАТО в Югославии стал символом общего снижения нравственности в мире, которое происходило на протяжении последних десятилетий уходящего века.

Агрессия против Югославии показала мировое значение ослабления России. Неудачи внутренней политики, в чем повинна правящая элита страны, не могли не привести к вытеснению России с передовых позиций международных отношений. История еще раз подтвердила известную истину, что со слабым государством считаться не будут. Мир не созрел для того, чтобы учитывать трудности других стран. По-прежнему сила остается главным аргументом на мировой арене. И еще один вывод, вытекающий из событий в Югославии. В целостном мире меняется роль локальных пространств: сегодня они не просто являются частью целого, а приобретают самостоятельный характер. Следует согласиться с утверждением Н.А.Косолапова, что "на почве национализма, сепаратизма, местничества или просто здравого смысла и стремления к самоуправлению происходит относительное повышение роли и значения локальных систем управления: штатов, земель, провинций, областей, городов и т.д. В результате местная политическая жизнь в них получает стимул для своего развития, а сама такая территориально-административная единица все более обретает качественные признаки самостоятельной социально-территориальной системы" (Косолапов, 1994, с. 32).

Сам по себе этот процесс нельзя обозначить ни знаком "плюс", ни знаком "минус". Все зависит от системы, в которую входит локальное пространство. При определенных обстоятельствах проблемы малых территорий могут приобретать более широкое значение. Так было с Чечней, когда ситуация внутри и вокруг этой республики стала общероссийской, так произошло и с Косово, когда локальный этнический конфликт (по меркам конца ХХ столетия ниже среднего) разросся до международного, втянул в свою орбиту крупнейшие страны мира, нанес сильнейший удар по мировому порядку, обратил социальное время человечества вспять.

Отметим попутно, что наиболее сложные, запутанные, трудноразрешимые конфликты происходят в этническом пространстве. Поэтому важно осмыслить опасность столкновений на национальной почве: ведь в следующем столетии их количество,
по-видимому, возрастет.

Анализируя процессы, происходящие на мировой арене на рубеже веков, хотелось бы особо остановиться на проблемах, которые возникают в образовательном, экономическом и информационном пространствах. Их выделение не значит, что другие виды социальных пространств менее значимы. Мы считаем, что все они необходимы и ценны для человека и человечества, но выделяем обозначенные виды по тому основанию, что они наиболее наглядно показывают положение дел в мире.

Серьезное внимание, на наш взгляд, следует уделить образовательной сфере, которая хотя и приобрела существенное значение, но пока остается недостаточно изученной. Роль образовательного пространства возрастает в связи с тем, что место общества, государства в настоящее время определяется, прежде всего, уровнем развития человека, его способностей, развития интеллекта, творческих способностей, культуры, дисциплины и т.п. Вещные факторы, прежде занимавшие главенствующее место, отошли на второй план. В соответствии с этим образование, образовательное пространство стало определять, относится страна к "ядру" либо к "периферии". В странах "ядра" экономика приобрела "знаниеинтенсивный" характер. Ведущее место в обществе стал занимать не предприниматель, бизнесмен, управляющий производством, а ученый, специалист, программист и т.п. К 2000 году в странах "ядра" работники, связанные с различными отраслями знаний, составят не менее половины занятых. Поэтому знание, образование, повышение квалификации, научно-исследовательские и конструкторские разработки стали важной стороной действительности. Образовательное пространство жестоко отомстило тем странам, которые механистически, вульгарно упрощенчески, крайне легкомысленно относятся к нему. Как показывает практика, оно создается и функционирует по гораздо более сложным парадигмам, чем другие виды пространства. Его нельзя создать по воле начальства или чиновников. Для формирования образовательного пространства необходим целый ряд предпосылок: высокоразвитый литературный язык, имеющий лексику во всех областях знания; разнообразная литература, созданная не только в данном обществе, но и переведенная с других языков; сложившиеся и устоявшиеся способы и методы обучения; успешно функционирующие научные школы, способные самоорганизовываться и развиваться, ассоциировать и адаптировать к себе новых последователей и т.п. О том, что нельзя упрощенчески подходить к созданию образовательного пространства, свидетельствует опыт африканских стран.

После получения независимости многие франкоязычные страны стал проводить сенегализацию, габонизацию и другую "зацию" своих образовательных пространств. Но, как показала практика этих стран, национальный язык получил развитие главным образом на уровне бытового. К сожалению, реальная действительность слишком жестко обращается с небольшими и средними странами: всестороннее развитие научной и специальной лексики (химия, физика, горное дело, металлургия, военное дело и т.п.) существует всего лишь в нескольких языках мира - русском, английском, французском, немецком, испанском, арабском, китайском. Африканские страны скоро убедились, что нельзя успешно образовывать людей, когда не существует понятийного аппарата и т.п. Уровень образования в странах Африки сильно упал, и для того чтобы войти в современное образовательное пространство страны Африки вернулись к французскому языку. Весьма поучительный опыт, который должны учесть и страны СНГ. После перевода образования на местные языки его уровень резко упал, и перед этими странами жестко стал вопрос: как быть дальше? Нельзя засадить всю нацию за перевод литературы, можно придумывать лексику, понятия, но опять же надо публиковать множество словарей. Опыт Индии показывает, что искусственно созданная лексика плохо понимается, да и плохо внедряется. Но опять же Индия находится в более выгодных условиях, поскольку имеет богатейшие языковые традиции в лице языка санскрита, пали. Кроме того, на языке хинди разговаривает по крайней мере 600 млн. человек. Поэтому существует жесткая детерминация образовательного пространства. Здесь не место хаосу, произволу, волюнтаризму отдельных лиц и национализму, превращающему живое народное самосознание в отвлеченный принцип, утверждающий "национальное" как безусловную противоположность "универсальному" "своего, родного" как безусловную противоположность "чужеземному"… Все, что производилось ценного в истории, имело всегда троякий характер: 1) личный,
2) национальный, 3) универсальный.

Всякое историческое творчество коренится в личных силах и дарованиях, обусловливается национальной средой и приводит к результатам всечеловеческого значения. В обществе знаний труд и средства производства объединяются. В постиндустриальном обществе основным критерием нового доминирующего класса являются знания и образование: "…По мере того, как знания и техническая компетенция становится необходимыми для принадлежности к элите, процесс отбора сильнее и сильнее упирается в систему образования как в шлюз, который определяет, кто может пройти вперед" (The Computer Age.., 1996, p. 204).

Сложные процессы происходят и в экономическом пространстве. Оптимизм 60-х годов, когда представители Римского клуба считали, что с бедностью можно покончить, сменился пессимизмом "золотого миллиарда". Противоречия между индустриально развитыми странами ("ядром") и отсталыми ("периферией") к концу столетия резко обострились.

Бедные страны были и раньше бедны, а богатые и раньше богаты; единственное исключение - Япония и некоторые арабские страны. Одной из основных проблем стал конфликт между обществами по поводу международного распределения материальных благ. В прошлом разделительная линия между бедностью и богатством проходила между элитой и массами, сейчас она разделяет нации, расы, полушария.

В странах "ядра" происходит рост экономического развития. В условиях отсутствия большой безработицы за счет давления мощных профсоюзов происходит увеличение заработной платы. Плоды технического прогресса и роста экономики остаются в "ядре". Монополистические корпорации поддерживают цены, несмотря на увеличение производства и падение цены продукции. В неиндустриальной "периферии" технический прогресс вводится извне и ограничивается первоначально производством предметов потребления и сырьевых ресурсов, которые экспортируются в "ядро". Жесткие структуры и немобильные факторы производства делают невозможным приспособление к изменению цен. В условиях избытка рабочей силы и недостаточно эффективной деятельности профсоюзов реальная зарплата в экономике "периферии" падает, переводя плоды технического прогресса "периферийной" экономики в экономику "ядра" благодаря низким ценам на предметы потребления. "Периферийная" экономика вынуждена во все более возрастающих масштабах вывозить продукты питания и потребления для финансирования импорта готовых товаров из индустриальных стран. Если развивающиеся страны в абсолютных масштабах получают больше, то относительные размеры их прибыли уменьшаются.

Появились новые центры сил, не все из которых доминируются, контролируются национальным государством. В структуре мировых связей произошли микро- и макроизменения. Произошло существенное изменение производственного процесса, высокая трансформация политики.

Транснациональные корпорации (ТНК) превратились в движущую силу растущей глобализации мирохозяйственных процессов. Они сосредоточили в своих руках научно-исследовательские и конструкторские разработки, в результате чего производят наиболее совершенную продукцию, пользующуюся широким спросом на международном рынке. Они обеспечивают, таким образом, монополию на передовую технику в избранных ими областях деятельности. Вывоз капитала обеспечивает освоение новых рынков, а также получение исключительного или преимущественного права на эксплуатацию дешевых источников сырья и дешевой рабочей силы. Для того чтобы производить продукцию на современном уровне, ТНК осуществляют анклавные вложения в материально-техническую базу развивающихся стран, и прежде всего в обрабатывающие отрасли, науко- и техноемкие отрасли, а в последнее время - и в сферу услуг.

Выработка стратегии развития, т.е. стратегии новшеств, требует больших затрат. Поэтому корпорации стали объединять свои усилия по осуществлению НИОКР. В последние годы в ТНК усилилась роль дочерних компаний, а сама иерархическая структура управления приобрела иной характер в связи с возрастанием роли этих отделений. Они больше и лучше учитывают интересы принимающих их стран. В значительной степени политика развивающихся стран строится на том, учитывают или не учитывают ТНК местные интересы. Это связано также с переходом от грубо силовых к более мягким формам и методам насилия.

ТНК обеспечивают нарастающую интенсивность финансовых потоков в мировом хозяйстве.

В мире, по данным ЮНКТАД, функционирует около 206 тыс. филиалов ТНК с капиталом 2200 млрд. долл., под контролем которых находится около трети мирового производства и торговли. Их деятельность обеспечивает 20% всей несельскохозяйственной занятости в развитых странах. Из 20 крупнейших ТНК в ведущих отраслях мировой промышленности - автомобильной, электронной, нефтеперерабатывающей - шесть американских, по три - из Великобритании, Японии, Германии, по две - из Франции, Швейцарии, Нидерландов. ТНК обеспечивали в последние годы 80% частных расходов всего мира на исследования и разработки (Danning, 1994, р. 80).

Можно выделить три этапа в глобализации мирового производства. Первый этап, продолжавшийся около 30 лет до начала первой мировой войны, характеризовался вывозом капитала в форме прямых инвестиций и имел цель добычи сырья на территориях стран, находившихся под контролем экспортеров капитала. Второй этап, наступивший после второй мировой войны и продолжавшийся около 25 лет, имел своей целью переместить на "периферию" "грязные" производства, а также производства, требующие для своего осуществления больших резервов малоквалифицированной рабочей силы. Будучи связанным с производством массовой готовой продукции, этот этап предполагал возместить падение нормы прибыли за счет использования дешевой рабочей силы. С 70-х до середины 80-х годов наблюдалась заминка в прямых капиталовложениях. Наступивший затем третий этап глобализации мирового производства связан с рационализацией структуры капиталовложений, использованием преимуществ глобальной или региональной экономической интеграции, приобретением дополнительных технологических, организационных или рыночных возможностей с целью повышения глобальных конкурентных позиций.

В самом широком плане суверенитет есть независимое от каких-либо внешних сил, обстоятельств и лиц верховенство. Любая власть, в том числе и государственная, как имеющая наиболее полные возможности, стремится к независимости. Государство, по своему происхождению и функциям, зависимо в определенной степени от той мировой среды, в которой оно действует. Суверенитет государства означает его существование в качестве независимого субъекта политики и означает независимость, самостоятельность страны и народа, ее населяющего. Однако реальным суверенитетом на практике обладают лишь немногие страны.

Картина мира резко меняется под воздействием средств массовой информации, достигших колоссальной силы. По существу, сегодняшнее человеческое общество - социально контролируемое, "психоконтролируемое". В нем господствует "информационная диктатура". В начале 60-х годов канадский социолог М.Маклюэн утверждал, что средство передачи само по себе более важно, чем передаваемая им информация. Интерпретировать эту мысль можно по-разному. К концу столетия напрашивается своеобразный информационный императив: кто имеет средства массовой коммуникации, тот владеет миром. Огромные деньги, которые вкладываются в доставку информации, окупаются с лихвой. Всего два примера. Первый - это кампания по выборам Президента России 1996 года, когда за счет средств массовой информации Б.Н.Ельцину удалось резко поднять свой рейтинг и победить. Второй - это массированная обработка общественного мнения в целях обеления агрессии НАТО в Югославии, когда все средства массовой информации пытаются зомбировать читателя, радиослушателя, зрителя в духе "защиты атлантическим блоком прав человека". При этом, однако, ничего не говорится о тех жертвах, которые приносят бомбовые удары стран-членов НАТО, налеты крылатых ракет. Осмысление процессов, которые происходят в информационном пространстве, требует специального анализа, т.к. они крайне важны для понимания мирового политического процесса и в нашей работе обозначены лишь пунктиром.

В заключение сделаем один обобщающий вывод: сегодня человечество находится не на прогрессивном витке своего развития, а на регрессивном.

Старая парадигма мышления заставляла говорить о линейном, поступательном, прогрессивном развитии человечества, ставя знак равенства между человеческим обществом и социализмом (а социализм в теории не мог делать шагов назад - он мог лишь наступать и побеждать). Но диалектика социального развития такова, что наряду со "звездными часами человечества" есть и черные, и серые полосы его существования. Вместе с восходами есть и закаты. Эти "закаты", как правило, связаны с забвением главной цели общественного движения - развитием человека, созданием ему условий для жизни, деятельности, труда и счастья.

Упадническая культура, цинизм, моральная деградация той части общества людей, которая объявила себя "золотым миллиардом" и господствует сегодня в мире - это тот негативный фон перехода человечества в ХХI век. Мир, безусловно, преодолеет образовавшийся спад в своем развитии и переборет вирус несостоятельности, охвативший значительную часть планеты. У людей, социальных общностей - большой запас сил самосохранения. Но пока движение идет вниз и этот процесс, очевидно, будет продолжаться.

ЛИТЕРАТУРА

1) Бжезинский З. Великая шахматная доска. - М., 1998.

2) Клаузевиц К. О войне. - М., 1937.

3) Косолапов Н.А. Политико-психологический анализ социально-территориальных систем. - М., 1994.

4) Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. // Полис. - 1994. - № 1.

5) Danning S.H. The globalization of business: The Challenge of 1990. - L.; N.Y., 1994.

6) Gandhi M.K. Young India: 1924-1926. - New York, 1927.

7) Kissindger H. Diplomacy. - New York, 1994.

8) The Computer Age: A Twenty Year View. / Eds.: Dertouzos M.L., Moses J. - Cambridge (Mass.), 1996.

WORLD`S SOCIAL SPACE ON THE EVE OF THE THIRD THOUSAND YEARS

J.M.Pavlov, A.I.Smirnov

The Department of World Political Processes
M.V.Lomonosov Moscow State University
Vorobiovy gory, Lomonosov MGU, 1 build., 119899, Moscow, Russia

The article devotes to the some theoretical aspects of the world`s social space in modern epoch.

оглавление